В Валенсии есть много основательных переездов, которые на указателях называются не улицами, а мостами. Но там не то что реку, даже ручейка не найти. Хотя раньше не заметить реку в Валенсии было довольно сложно, особенно когда та разливалась каждые лет десять. Последнее наводнение случилось в 1957 году, когда Турия пришла в каждый дом. Да, где-то было сухо, где-то за 5 метров воды, но без электричества, газа и питьевой воды сидел весь город. Погибло тогда тоже немало. В городе возмущенно решили, что в ХХ веке не пристало позволять стихии себя трепать и дали реке от ворот поворот, пустив ее вокруг города.
После реки осталось порядочное русло, с которым надо было что-то делать. И его превратили в парк. Нет, не так. Превратили в Супер-Пупер парк! Там огромное количество дорожек для бегунов и велосипедистов. Куча тропинок, лавочек, деревьев и цветов для прогулок. Площадки для баскетбола, футбола и собак. И везде фонтаны, пруды и кафе. Получился очень крутой большой и зеленый парк, в котором даже в буднее утро тусует с полгорода. Все куда-то заманчиво бегут и катят.
Никто уже не обращает внимания на то, что виды тут из затонувшей лодки.
Есть и вишенка на торте: у впадения парка в море построили нестыдный комплекс современной архитектуры под названием Город искусств и науки. В Валенсии родился знаменитый Калатрава, вы знаете его стиль «рыбьи кости на веревочках» — так что большая часть Города это воплощение бетонных фантазий Калатравы.
Начинается Город со здания оперы, которое не посрамится и рядом с оперой в Сиднее.
Вообще, комплекс вышел примечательным даже по разнообразным европейским меркам. Там всегда полным-полно щелкающих туристов. Китайцы так целыми автобусами приезжают пофотографироваться. Замысловатый стиль Калатравы и привычный для него белый бетон как нельзя лучше подходят для солнечной Испании. А отражение в огромных бассеинах увеличивает красоту вдвое.
Искусство должно быть доступным, поэтому с одной стороны комплекса устроен съезд для туристических автобусов и парковка. Для маскировки всего этого сверху разбит сад в местном стиле. Арки над садом сделаны из частой сетки и при изменении взгляда них создают постоянно меняющийся муаровый узор. Этот прием с муаровым узором так понравился Калатраве, что при облагораживании стадиона в Афинах к Олимпиаде, он построил там еще одну аллею с арками. Афиняне ею очень гордятся.
После оперы идет огромный глаз с планетарием и кинотеатром IMAX внутри. Для усиления сходства с глазом стеклянная стенка кинотеатра может подниматься. Красивое и легкое здание.
Кроме планетария за научную часть в Городе отдувается похожий на скелет динозавтра музей науки принца Филиппа. Музей все очень хвалят за то, что внутри него наука представляется не пыльными бумажками за стеклом и очками Эйнштейна, а самым доходчивым способом: все можно пощупать и покрутить. Так что школьников туда водят день и ночь.
Но на самом деле музей совсем не такой и крутой. Там внутри рассказывается немножко про физику, немножко про биологию и человека и много про неизвестных испанских ученых на картинках. Явления и эффекты показываюся на примере макетов и устройств. Все сделано антивандально до примитивности и за годы использования изрядно потерто и засалено. Нет ничего вызывающего вау-эффект и желание бежать становиться ученым и открывать одну крутую штуку за другой. Можно покрутить велосипед, попрыгать перед камерой и узнать высоту прыжка, на себе проверить что мягкое сиденье лучше жесткого, посмотреть в инфракрасную камеру, побалансировать на шатающейся платформе, порисовать в зеркальном отражении. Все совсем не впечатляюще и настолько просто, что там даже первый урок физики провести сложно.
Внутри музей так же как и опробованные нами вокзалы в Льеже и Лиссабоне показывает большие проблемы архитектуры Калатравы, когда дело доходит до интерьеров и утилитарности. Стремление использовать естественное освещение по максимуму и сероватый бетон приводят к тому, что внутри всегда полутемно. Сложные искривленные формы и наклонные опоры сильно ухудшают ориентирование и уменьшают полезное пространство, у стен и в углах много неиспользуемого места.
Экспозиции пустые и скромные. В Немецком техническом музее в Мюнхене ходить намного интереснее.
Есть маятник Фуко, но он не работает, раз за разом натыкаясь на ограничители. В общем, идти туда можно только ради кондиционеров.
После музея науки наступает место для спорта и концертов. Агора кажется высоким и узким шкафом, но за счет расположенного в котловане зала, там может поместиться аж 6,5 тыс зрителей, и еще останется место для теннисной площадки или сцены. В своем стиле движимой архитектуры Калатрава приделал наверху Агоры крылышки-жалюзи, которые могут подниматься и увеличивать освещенность внутренностей.
Последним в программе идет океанариум. Его проектировал уже не Калатрава, поэтому вся красота океанариума находится внутри. Океанариум называет себя самым большим в Европе. Я в океанариуме был в первый раз, поэтому оценивать и сравнивать трудно, но в валенсийском есть все-все, что вы видели по телевизору. Разве только что не завезли императорских пингвинов и китов. Океанариум поделен на разные морские зоны, так что рыбы там водятся от разноцветных и мелких из южных морей до не совсем мелких и не совсем рыб с севера.
Открыл для себя, что морж похож на помесь мотоцикла с канализацией. Не хотелось бы встретить его в лесу.
Самое крутое в океанариуме, это, конечно же, подводный тоннель. Круче чем кино. Кругом плавают косяки рыб, шевелятся акулы, сверху парят матрасики скатов, так что можно пересчитать все жабры, светятся лампочки — красота да и только. Если б я был султан, я бы имел тоннель.
Для совсем полного погружения в подводный мир есть подводная сфера. Стоит только заползти, и рыбки набегут со всех сторон.
На время линьки большого страшного краба сажают в клетку для его же безопасности.
Самые красивые аквариумы стоят в темных комнатах, там светятся медузы.
Эти переливающиеся козявки так и просятся на подводную елку.
После блуждания в стеклянной темноте на свет выходишь как в первый раз.
В цену билета в окенариум включено представление с дельфинами. Заводные испанцы и их музыкальные ритмы идеально подходят к бодрым дельфинам. Все прямо как по заморскому телевизору: прыжки, танцы на хвосте, катание на спине и прочие известные дельфинские трюки.
Пупок — наглядная демонстрация одного класса дельфина и человека и истиный источник мимимишности.
Дельфин может выдавать кругами нешуточную скорость и подтапливать бассеин.
Очевидно, что с дельфиньими носами трюк с акулами не пройдет.
Всем привет!
Вот так вот.
Комментариев нет:
Отправить комментарий